Всем любителям летней рыбной ловли, а прежде всего почти каждому человеку мужского племени, на ум приходят десятки невероятных случаев на реке, которые греют душу, особенно в зимний период. Только зимой с огромным удовольствием мы пересказываем байки о лете на реке и снова ждем с нетерпением это прекрасное время. Невероятную историю прислал в редакцию Парма-Новости Василий Голев из Косы. Ему слово.
«Невероятный случай произошел со мной, на моих глазах прошлым летом. Мои друзья под руководством опытного рыбака Ивана Васильевича и его собаки Серко летом пригласили меня на рыбалку с неводом на большое озеро «Кривецкая старица». Старица эта находится на противоположном левом берегу Камы напротив деревни Кривцы. В селении проживает в настоящее время постоянно только шесть человек. В то же время, еще в шестидесятые годы прошлого века здесь существовали два колхоза, проживало около 400 человек. Но затем, по известным причинам, уже в девяностые годы жизнь в деревне начала стихать, люди уехали кто куда. Но место это настолько живописно и притягательно, что и зимой и летом сюда идет постоянный многочисленный поток туристов, рыбаков и охотников. Деревня эта расположена на берегу высоченной кручи по правой стороне реки, отсюда открывается чудесная панорама лесных до горизонта далеких далей окрестностей Камы, простор водной глади, мощь уральской реки. Летом здесь можно часами любоваться и удивляться прекрасной уральской природой.
Озеро Старица соединено с Камой двумя узкими протоками: верхней и нижней. Свою лодку мы затащили туда по руслу нижней протоки, вытекающей из речной старицы, и оказались внутри огромного озера, в форме серпа, протянувшегося на более чем 19 километров в длину.
Прибыли мы тогда на место, заплыв на несколько километров в глубину старицы, устроили на берегу привал, намереваясь прожить тут пару дней. Самый заядлый и главный рыбак, наш путеводитель Иван Васильевич, тут же начал вытаскивать свои снасти. Главной большой его гордостью являлся многометровый невод, который достался ему еще от деда. Этот снасть не чета нынешним «одноразовым» китайским. Вместо поплавков на сети здесь были понавешаны скрюченные в мотки берестяные поплавки. А вместо грузил приспособлены речные камешки с отверстиями или металлические грузики. Сам невод сплетен вручную из прочного капронового шнура высотой более двух с половиной метров и объёмным глубоким кошелём.
Тут же живо крутился и громко лаял его пёс Серко. Этот небольшой, живой и веселый миленький пёсик, вероятно, вобрал в себя все черты характера и повадки и дворняжек и охотничьих собак-промысловиков. Беспрестанно и неутомимо он шнырял по всем окрестным кустам, озеркам и болотцам. Что уж он там выискивал – неведомо, но временами прибегал обратно с довольной мордой и с радостным визгом и лаем. Ну вот, невод готов и решено было протащить его в ближайшей заводи. Один конец его тянули двое рыбаков с помощью моторной лодки далеко от берега по воде старицы, другие же шли по берегу. Серко нетерпеливо следил за нашими действиями. Это дело ему, вероятно, было уже знакомо, не раз его водили на рыбалку и кое-что перепадало и ему. Самый ответственный момент наступил, когда оба конца невода уже тянулись к берегу. Тут главное, чтобы не напороться на речной топляк, не зацепиться, не то – прощай вся попавшаяся рыба. Пока выпутаешь невод, пока отцепишься, вся рыба уйдет и все труды будут напрасны. Часто из-за этой напасти сети рвались. Но на этот раз нам крупно повезло, невод «шел» ровно. Сказалось, вероятно, и познание этих мест Иваном Васильевичем.
И тут внезапно все мы заметили крупные буруны и громкие всплески у дальней части невода – в кошеле, веревки невода буквально мотало в руках. Это наверняка была невероятных размеров щука, уж больно она неистово билась там, в кошеле невода. Вся надежда была на прочный шнур и наше рыбацкое счастье. Наше волнение и вскрики передалось и нашему Серко. Он неугомонно своим громким лаем подначивал нас и бешено скакал вдоль берега. Вот уже большая часть невода была вытащена на берег. И тут, к нашему удивлению, Серко вдруг бросился в воду и поплыл навстречу бившейся в неводе щуке, которую уже было видно в нескольких метрах к нам. Буквально через пару минут пёс был на поверхности воды рядом с щукой, и вдруг он горестно завизжал, часто забил лапами по воде и внезапно пропал под водой. Все в один голос вскрикнули. Но не плыть же в самом деле нам всем на спасение нашего друга! Одна была надежда – побыстрее вытащить невод и спасти его. Бешено работая руками, мы буквально рвали невод из-под воды. Никого не пришлось уговаривать поторопиться.
Прошло ещё несколько томительных минут, наконец, на берег мы вытащили весь невод, и в кошеле которого билась огромная щука весом, как потом оказалось, не менее 15 кг и длиной более метра. Это было настоящее речное чудовище. Озёрные щуки не чета речным. Окрас чешуи этой озёрной рыбы обычно черно-коричневый, тело толстое, как большая дровяная чурка. Огромная пасть усеяна множеством острых зубов. Как оказалось, в пасти рыбины оказались обе задние лапы и хвост нашего несчастного пса. Первым делом мы буквально легли на тело щуки, оно билась у нас под нами, быстро ножом разрезали кошель невода, осторожно освободили из пасти щуки неподвижное тело нашего Серко. При этом все наши руки были до крови поцарапаны острыми зубами хищницы. Но на это в тот момент никто уже не обращал внимания. Главное – спасти собаку.
Серко не подавал признаков жизни, вероятно, он достаточно нахлебался озёрной воды. Первоначально все мы все горестно встали молча около неподвижного тела пёсика. Но затем пришло желание что-то предпринять. Мы быстро травой вытерли с него щучью слизь с головы и лап, рыбакам захотелось во что бы то ни было спасти собаку. Но не делать же искусственное дыхание несчастному псу! Все рыбаки старались чем-то помочь несчастью, и лишь Иван Васильевич опустошённый, как окаменевший, неподвижно стоял рядом с полными от слёз и отчаяния глазами. Нет, он не плакал, он беззвучно, вздрагивая, рыдал. Редко увидишь плачущего мужчину, и это зрелище не для слабонервных.
В это время мы с товарищами ещё не оставляли попытки оживить Серко, массажировали грудную клетку, открыли ему пасть, кто-то, как человеку, двигал передние лапы вперед и назад. Поставив на лапы недвижимое тело, мы нагибали вниз-вверх голову и туловище… Вдруг, к нашему удивлению и безмерной радости, лапы пса задёргались, голова затряслась и, о чудо, мы услышали сиплый вздох из пасти нашего любимчика!
Никогда более в жизни я не испытывал больше такого необыкновенного мгновения, такой огромной радости, удовлетворения. Мы всё же спасли его! Дружно, как по команде, рыбаки издали радостный оглушительный крик. Все мы даже забыли о порезах и крови наших рук об острые зубы хищницы. Через непродолжительное время пёс уже открыл глаза, жалобно скулил, но его тело подергивалось и неподвижно лежало на земле. Казалось, что несчастное животное не выдержит этой встрястки. Очень быстро мы вытерли насухо, чем попало, тело пса и завернули его в тёплую куртку. Кто-то предложил налить ему в пасть немного водки. Но в первую очередь водкой мы промыли рваные раны на теле нашего героя.
Более часа мы не отходили от несчастного друга. Все уже забыли о речной добыче. Все это как то ушло на второй план. И только поздно вечером, к нашей всеобщей бурной радости, ещё шатаясь, прихрамывая, пёс встал на лапы, проковылял к озеру, полакал воды и подошел согреться к нашему костру. Но самое главное событие произошло уже под вечер. Пока мы все возились с псом, мы совершенно позабыли о нашей удачной добыче – щуке. Огромная рыбина и куча иной рыбьей мелочи лежала в траве. Немного погодя, Серко, пошатываясь, подошел к ней, обнюхал, а затем с лаем и грозным урчанием принялся таскать зубами хвост рыбины. Мы все буквально ликовали! Весь израненный, измученный пёс уже не являл собой намедни веселого и жизнерадостного животного. Но не зря люди часто говорят: «Заживет, как на собаке». К счастью, все обошлось.
Ещё пару дней тогда мы отдыхали и блаженствовали на берегу озера, рыбачили, «кормили» комаров. Тем более, что тёплые летние короткие звёздные ночи при абсолютно ясной луне, светлая дорожка от которой лежала на неподвижном зеркале озера, а так же полная тишина природы, только изредка нарушаемая всплеском воды и криками редкой ночной птицы, навсегда западают в душу и приходят на память в зимние вечера. Мы снова и снова обговаривали чудесное спасение нашего чудесного пёсика, ставшего всем нам таким дорогим и родным, а он лишь грустно смотрел на нас и благодарно лизал наши руки своим шершавым языком. Всем нам хотелось чем то порадовать страдальца и угостить его имеющимися у нас кусочками колбасы. Парни ласкали и тискали нашего нового друга в своих руках.
По прошествии времени, когда я зашел через пару месяцев в гости к Ивану Васильевичу, меня встретил неунывающий пес Серко. Только небольшая хромота показывала, что пребывание в пасти щуки зря ему не прошло. Да и глаза все ещё были грустные-грустные».
