Сегодня, 6 июня отмечается День русского языка. Этот день учреждён ООН в 2010 году, отмечается 6 июня, в день рождения великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Сейчас идёт много разговоров о чистоте русского языка. Некоторые утверждают, что в нём стало слишком много иностранных слов. Так ли это?

Почему не использовать нормальный русский язык, считают защитники «чистоты» русского языка? Ведь, например, англицизмы постепенно захватывают его, и теперь вместо встреч во многих компаниях митинги, вместо кадровиков — эйчары, а вместо особенностей продукта — фичи.

Даже у Зощенко в 1925 году вышел рассказ «Обезьяний язык», в котором советские служащие с удовольствием оперировали иностранными словами, не понимая их настоящего значения: «Вот вы, товарищ, небось, не одобряете эти пленарные заседания… А мне как-то они ближе. Всё как-то, знаете ли, выходит в них минимально по существу дня… Хотя я, прямо скажу, последнее время отношусь довольно перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли, индустрия из пустого в порожнее».

Любой язык — это очень гибкая система, которая изменяется под влиянием других языков. Это естественный процесс. Иностранные слова внедрялись в русский язык всегда, и началось это очень давно.

К примеру, слово «рутина» — это типичное заимствование из французского «routine». На русскоговорящих землях слово стало популярно в XVIII веке, когда было модно всё французское. Слово «флот» появилось в русском языке в конце XVII в. из романских языков, где оно, вероятно, является заимствованием из германских. К основным источникам распространения этого слова в XVIII-XIX веков следует отнести французский язык – «flotte».

Наверное, многие удивятся, когда узнают, что такие привычные слова, как «юбка», «кефир», «магазин», «халат» пришли к нам из арабских языков, «шоколад» пришло из далёкого ацтекского языка, а любимое слово фантастических фильмов «зомби» находит свои корни в языках банту, о котором вряд ли кто-то слышал.

С появлением интернета скорость подобных заимствований увеличилась в сотни раз. Именно поэтому многие сленговые словечки, взятые из других языков, звучат очень странно — люди не успевают привыкать к изменениям языка.

Можно выделить три причины, почему заимствования с других языков так быстро приживаются в русском.

  1. В языке нет слова для обозначения нового процесса или понятия Иногда изменения в политике или экономике происходят слишком быстро. И чаще всего придумывать новые обозначения просто некогда. Именно так в русском языке появились слова саммит, импичмент, дефолт, инвестор. Прямого соответствия нет — проще всего взять слово из иностранного языка и пристроить его под свои нужды. В IT-сферу, к примеру, так перекочевали слова провайдер, дисплей, браузер, трафик и ещё множество других.

  1. Русское слово не полностью или неточно отражает смысл понятия Есть слово «бэкстейдж». На русском языке это вроде как «закулисье». Но на самом деле «бэкстейдж» имеет значение куда шире, чем «закулисье». Это и процесс съёмки за сценой. Это и набор фото о том, как создавался какой-то творческий процесс. Это кадры, которые не вошли в фоторепортаж. А не просто место за сценой, где можно стоять и смотреть на действие «изнутри». Вот ещё несколько таких понятий: гламур, фитнес, имидж, хейтер. Всех их в принципе можно заменить русскими аналогами. Но с этой заменой определения теряют кучу оттенков смыслов или искажают их. Ведь «гламурная девушка» абсолютно не соответствует «очаровательной девушке» (гламур – буквально: шарм, очарование, обаяние).

  1. Молодёжь и тренды Достаточная причина, чтобы в молодёжный сленг проникали всякие разные словечки. Сам процесс начался ещё после падения железного занавеса в СССР. Но если раньше подобные заимствования составляли только небольшую часть из всего сленга, то сейчас явно больше половины. И основным донором для него является английский. «Агрить» — «злить», «гамать» — «играть», «краш» — человек, который очень нравится, «пруф» — доказательство, «рофлить» — «смеяться». Что интересно, молодёжный сленг — это своя практически закрытая лингвистическая система, которая очень слабо влияет на язык. Собственно, именно поэтому в молодёжном языке может твориться треш, угар и содомия с точки зрения лингвистики, но это никак не повлияет на язык в целом. Во «взрослый» язык переходит лишь крохотная часть молодёжного сленга. Да и то в своём большинстве остаётся где-то на уровне пассивного словарного запаса. Вроде как понимаешь, но сам не используешь.

Любопытный пример можно встретить у Солженицына в романе «В круге первом». Там, в тюремном научно-исследовательском институте были собраны все учёные-зэки, кого смогла найти система МГБ по всей стране. Были среди них и филологи. И вот, от той самой рутины, они играли в такую игру – заменяли все без исключения иностранные слова, подбирая к ним те, что образованы из русских. Это был Язык Предельной Ясности, противопоставленный «птичьим» (иностранным) словам. Например, «сфера» у них называлась «ошарие». «Святотатство» — «свято-хульничество». «Идеалы» — «светлообразы». «Инженер» — «зиждитель».

Опрос, проведённый нами в группе ПН в ВКонтакте, показал, что к заимствованным словам положительно относятся большинство (41,56%). Отрицательно – 31,17%. А чуть больше четверти опрошенных заявили, что им всё равно, не надо лишь «перегибать в обе стороны».


Кстати, Лев Толстой говорил, что бороться нужно не с заимствованием, а неуместным применением: «Не нужно открещиваться от иностранных слов и ими злоупотреблять».