В Кудымкарском районе с 5 по 11 августа проходила экспедиция пермского “Мемориала” (признано в РФ иностранным агентом) “По рекам памяти”. “Мемориальцы” с волонтерами из России и Литвы посетили Галяшор и Велва-Базу – поселки, в которые в 40-ые годы направляли спецпоселенцев. Как жили репрессированные, мы узнали у очевидцев тех событий.
История Тамары Свешниковой
Я родилась в Галяшоре. Прожила там почти 30 лет. В 1965 году уехала оттуда. Отец работал начальником лесоучастка. В 14 лет пошла вместе с литовцам работать в лес, рубила сучки.
На работу ходили пешком, по 7 км. Инструмент наш был топор. По 70 кубов леса заготавливали. План был, план, план… Лес валили, потом по Велве его сплавляли. Ребята были очень работящие.
Жили дружно, никогда не ругались. Песни очень любили петь. В поселке был клуб. Мы – молодежь-то – сами ставили концерты. Устраивали танцы каждый выходной. Все ходили на танцы – стар да мал. Литовцы любили танцевать. Весело жили. Хоть бедно, но весело.
Потом я уехала в Таджикистан на комсомольскую стройку, а литовцы – домой. Я к подругам в Литву потом ездила. Мы ведь жили в Галяшоре, как одна семья. Сейчас все они поумирали уже. А я вернулась на родину, живу теперь на Велва-Базе.
История Леонида Ладанова
Я родился в Галяшоре. Мои родители коми-пермяки. После войны мой дед приехал работать в этот поселок, а родился он в Малово. Отец работал в лесу мастером, мать – тоже в лесу, сучкорубом.
Сначала в Галяшор привели поляков, в 1939 году. Они и построили поселок. Потом поляки уехали. Вместо них привели литовцев.
Взрослые между собой, конечно, говорили обо всем этом [репрессиях]… С нами, детьми, конечно, никто ничего не обсуждал. Мы про это ничего не знали. Мы росли с их детьми, дружили.
В Галяшоре было школа, двухлетка. Потом на учебу мы ходили на Велва-Базу [соседний поселок, находится в 3 км от Галяшора].
Я так считаю – у меня было счастливое детство… В поселке жизнь была интересной, дружной. Закрылся он в 1974 году. Мои отец с матерью последние уехали из Галяшора.
Поражало, знаете, что? Как они, литовцы, ухаживали за кладбищем. Гвоздики, которые они высаживали, до сих пор растут.
У нас ведь как-то не принято на кладбище ходить и прибираться: только перед Семиком и в Семик. А у них всегда на кладбище был порядок.
Из истории
Спецпоселенцы прибыли в Галяшор в 1945 году – около 60 (по другим данным – около 80) литовских и польских семей. Они жили в бараках, работали в лесу. К 1970 году оставшиеся в живых покинули поселок. В 2016 году родственники репрессированных установили в Галяшоре памятный знак.
Наши дни
В этом году в рамках экспедиции “По рекам памяти”, организованной пермским “Мемориалом”, “мемориальцы” и волонтеры планировали обустроить памятник и привести в порядок кладбище в Галяшоре, а в поселке Велва-База установить памятный крест.
Но столкнулись с сопротивлением местной власти: сначала глава Кудымкарского района Валерий Климов отказал им в содействии, а после не разрешил устанавливать памятный знак. К концу экспедиции к “мемориальцам” заявились полицейские и возбудили уголовное дело по статье “Незаконная рубка леса”.
Председатель пермского “Мемориала” Роберт Латыпов говорит, что они не рубили лес. Интернет-журнал “Звезда” рассказывает, что столбы, чтобы починить забор, волонтеры сделали из сухостоя. Калитку же привезли на тракторе свою – металлическую.
Глава Кудымкарского района Валерий Климов от комментариев отказывается. Сейчас в ситуацию вмешался Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков.
Редакция “ПН” будет следить за развитием событий.
