Марина Денисова часто ложится спать с мыслью: «Утром я встану, возьму сумку и уеду». И однажды, продав скотину и поборов страхи, она сделает это. Дома, как бы она его ни любила, делать нечего.
Лямпино не отличишь от других деревушек в Парме. Вдоль дороги, которую развезло в дождь, стоят пугающие, безмолвные, осевшие в землю серые избы. Словно опавшие листья дерева, они потеряли краски и скукожились в ожидании небытия.
– В этом доме жили старики. Их внук убил. Напился и зарезал. Так жалко стариков было, – мимоходом рассказывает Марина Денисова.
– А это был клуб, – показывает она на еще одну разрушенную постройку, заросшую травой. – Когда была маленькая, бегала сюда. Там фильмы показывали! Народу всегда было тьма! Меня не пускали. Маленькая, говорили, еще.
Живет Марина Ивановна на краю деревни, почти у самого леса. Ей около сорока, у нее трое детей, муж и большое хозяйство: корова, быки, телята, куры. Держала еще овец, но из-за набегов волков на деревню пришлось всех продать.
– Прошлой осенью волки унесли сначала мать, потом ее детенышей. Кости нашли в трех километрах от деревни, – говорит она. – Жалко. Овечки очень нас выручали. За одну давали пять тысяч рублей. Продашь к 1 сентября пять овечек, детей на учебу, считай, соберешь.
Другого заработка в Лямпино нет. Раньше спасала еще и картошка. Денисовы засаживали ею два огорода. Один – для себя, другой – на продажу. Закупали картофель в Лямпино предприниматели из Березников. Но уже как два года они перестали приезжать. Почему? Никто не знает.
– Нынче второй огород мы забросили. Зачем? Если сбыта нет. То же самое сейчас происходит с мясом. Некуда его сдавать, – вздыхает хозяйка.
В 2014 году в России вступил в силу технический регламент Таможенного союза «О безопасности пищевой продукции». Согласно его требованиям, государственная ветеринарная сеть прекратила клеймение мяса подворового забоя. Забой скота с личных подсобных хозяйств для продажи должен осуществляться в специальных бойнях.
Это сильно ударило по деревенским жителям, державшим скотину. Сперва в Коми округе не было убойных пунктов. Когда же они появились, стало понятно, что той прибыли, которую люди получали раньше, не будет.
– Раньше я сдавала бычка за 70, а то и больше тысяч рублей. Теперь мне предлагают за него в 1,5-2 раза дешевле. Учитывают расходы на перевозку, на клеймение, на убой. В нашем Косинском районе убойных пунктов нет. Но ведь вырастить бычка – это такой труд! Почему его обесценили? – не понимает Марина Ивановна.
– Живем, как в сказке, – опять тяжело вздыхает она. – Чем дальше, тем страшнее.
Денисовы – единственная деятельная молодая семья в Лямпино, остальные жители – почти все старики. Раньше Марина Ивановна работала заведующей клубом в Чураках. Эта деревня находится в четырех километрах от Лямпино. Она выглядит живее: там есть магазин, школа, детский сад, почта, администрация, клуб. Четыре года назад из-за конфликта со специалистом поселения Марина Ивановна ушла с работы. Пыталась устроиться уборщицей, но ее никуда не взяли. «Из-за того конфликта», – уверена она.
– Когда я работала в клубе, кочегаром работал родственник специалиста администрации. Он часто приходил на работу с перегаром. Я стала высказывать ему, предложила уйти. Но в итоге ушли меня, – объясняет она.
Муж Марины Ивановны тоже нигде не работает. По предложению главы поселения в свое время он выучился на электрика, но его так никуда и не взяли.
По началу Денисовых выручала пенсия свекра. Когда умерла свекровь, Марина Ивановна перевезла его к себе, ухаживала за ним. Он был инвалидом, лежачим. Нынче в марте умер.
– Я позвонила главе поселения, – рассказывает Марина Ивановна. – Говорю: «Сергей Леонидович [Левенков], вот вы как сейчас предлагаете нам жить? У меня работы нет, у мужа нет, как я должна детей учить (двое старших сыновей учатся в колледже в Кудымкаре, младший – в школе в Чураках – прим. авт.)?» Он мне: «Приеду в Чураки – позвоню». До сих пор звонит.
Мама Марины Ивановны Евдокия Павловна говорит, что раньше в деревне такого не было: власти старались, чтобы в каждом доме, где есть дети, был работник.
– Теперь работают одни пенсионеры: и пенсию получают, и зарплату. А с новым законом (имеет в виду закон о повышении пенсионного возраста – прим. авт.) они вообще с работы никогда не уйдут. Вот молодежь и уезжает из деревни! Вот деревни и умирают
– Если бы я сейчас смогла продать скотину, тоже уехала бы, – вытирает слезы с щек Марина Денисова. – Но опять-таки куда? Где и кому мы нужны? Всем на нас наплевать.
