16 декабря, в субботу, 18-летняя Лиза Зубова похоронила свою четырёхмесячную дочку Майю. Всего за пять дней до этого – в понедельник, 11 декабря – малышка была здорова, осмотрена педиатром, ей сделали пробу Манту. В ночь на 14 декабря Майя умерла в Больнице Коми-Пермяцкого округа. Родственники винят в смерти ребёнка врачей.
Майя – первый и очень желанный ребёнок и для мамы с папой, и для бабушек и дедушек. К первому в жизни Майи Новому году уже было куплено нарядное платье для фотосессии и большой плюшевый мишка в подарок. По фотографиям и видео сразу понятно, что девочку холили и лелеяли. То она, как принцесса, в белом платье с цветком на поясе, то в народном красном сарафанчике, то в «тигровом» платьице с таким же бантом на голове.
– Она со мной так всегда разговаривала, – Лиза показывает видео, где девочка с пухленькими щёчками гулит и, улыбаясь маме, активно и радостно машет ручками. – А это вот последний кружочек (видео, отправленное через ВК – прим. автора), который я маме с больницы отправила, – на видео малышка пьёт водичку из красивой розовой бутылочки, обхватывая ручкой мамин указательный палец.
Выхаживали в Перми Майя родилась в 30 недель беременности, весом 1 кг 450 гр., с двусторонней пневмонией лёгких. Маме сделали кесарево сечение в Пермском перинатальном центре. Новорождённая девочка была на грани – между жизнью и смертью, две недели провела в инкубаторе реанимации, больше месяца в отделении для недоношенных. Она вылечилась, набрала вес – в свои четыре месяца весила шесть килограмм. Научилась улыбаться, держать головку, переворачиваться с живота на спину, держать погремушку. Узнавала родных, тянула к ним ручки и что-то говорила. На своём, понятном лишь ей языке. Сказать понятно для всех она уже не сможет.
Рассказ Лизы 11 декабря утром Майю позвали в поликлинику – надо было поставить пробу Манту. В поликлинике педиатр Ирина Ивановна Морошкина осмотрела ребёнка, сказала, что здоров, и выписала направление. До вечера в этот день всё было спокойно – девочка вела себя как обычно, «ни сопелек, ни температуры, ни кашля, ничего не было». Ночью Лиза взяла Майю покормить и почувствовала, что «она горяченькая что-то». Увидев температуру 38,5, мама дала дочке нурофен, температура стала спадать, девочка заснула. Утром температура снова повысилась до 39. Вызвали скорую, медики приехали быстро, осмотрели, сказали, что может быть реакция на Манту такая.
– Я несколько раз спросила, может ли это быть реакция на Манту, – рассказывает Лиза. – Сказали, что да. Маме моей сказали, что это из-за недоношенности реакция такая пошла. Свечи цефекон поставили, температура спадать стала.
12 декабря с утра позвонила участковая медсестра, пригласила на приём. Врач отметила покраснение горла, реакцию при надавливании на ушки и отправила лечиться в стационар инфекционного отделения. Но в этот день их в отделение не положили. Дежурный врач Елена Радостева предположила, что у ребёнка отит.
– Она меня более-менее даже успокоила, что нам не в инфекционное надо, а к лору, – говорит Лиза. – Сказала, что сегодня уже поздно, лора вызывать не будем. Дала справку, что мы на приёме были, никакого отказа от госпитализации я не писала. Сказала нам, справитесь, до утра ждите, к девяти утра на приём к лору придёте.
Всю ночь Лиза дома качала ребёнка на руках, периодически сбивая температуру цефеконом. В ушки, как порекомендовала Елена Радостева, закапали фурацилиновый спирт.
13 декабря лор Александр Климов дважды осмотрел Майю, исключил отит и направил снова к участковому педиатру. Ирина Морошкина ругалась с другими врачами, почему ребёнка не приняли в инфекционное, не назначили антибиотики.
– Пришла какая-то женщина, не знаю, кто, снова нам направление в инфекционное выписали, – говорит Лиза.
На этот раз в отделение маму с ребёнком приняли сразу. Но осмотреть врач-инфекционист пришла только в обед. В этот день в Кудымкаре с визитом был губернатор Дмитрий Махонин, и в числе прочих объектов посещал и инфекционное отделение.
При осмотре ребёнка врач Валентина Грибанова сказала, что ей что-то не нравится в левом лёгком, но на снимок в этот день не отправила: «Мороз, завтра уж сходите».
Из всех анализов у Майи в этот день лишь взяли тест на коронавирус, который впоследствии оказался отрицательным. Около трёх часов дня, когда температура вновь подскочила до 38,7, медсестра поставила литичку (литическая смесь – лекарство от температуры для детей – прим. ред.). Через пару часов у девочки по всему телу, по лицу началась сыпь.
– Розовые такие кругленькие, как паста от ручки, – говорит Лиза.
К вечеру всё стало гораздо хуже. Майя нежилась, капризничала и плакала, тужилась, словно болит живот, не могла уснуть.
– Медсестра прямо в палате нам дротаверин укол поставила, – говорит Лиза. – Она уснула. Я тоже, трое суток не спала уже, тоже уснула.
Проснулась Лиза в полтретьего ночи, услышав, что Майя кряхтит и задыхается. У девочки посинели губы, ручки и ножки, лицо онемело, «как силиконовое», «только чуть заденешь лицо – остаётся пятно сразу», глаза закатывались. Медиков в отделении Лиза нашла не сразу. Подошедшая на пост медсестра объяснила, что была в приёмном отделении. На просьбы позвать врача, медсестра советовала поставить жаропонижающую свечку и идти спать. Но Лиза настояла и врача разбудили. Осмотрев девочку, Валентина Грибанова распорядилась вновь поставить литичку и наблюдать в течение часа, положив ребёнка на бочок, и чтобы голова повыше была. На вопрос, почему ребёнок посинел, ответила «нарушено кровообращение». От укола Майя даже не вздрогнула. Лиза с медсестрой каждые 15 минут меряли температуру, через 40 минут Майе поставили «какой-то гормон».
– Я сейчас уже не помню, что именно, какой гормон был, – добавляет Лиза.
Но и тут лучше девочке не становилось, глаза закатывались, она словно задыхалась, губы также были синие, лицо онемевшее. Тогда Валентина Грибанова распорядилась собираться в реанимацию.
– Я буквально на минуты полторы-две вышла, вещи с палаты забрать, – не выдерживает и плачет Лиза. – Она ещё живая была. Тут слышу, медсестра что-то крикнула, я выбежала, а их нету уже никого.
Родственники предполагают, что, возможно, уже в этот момент у Майи остановилось сердце и она умерла.
Медсестра в тапочках, не одевшись, бежала через улицу в реанимацию, с завернутым в одеяло ребёнком, громко кричала: «Реанимация! Реанимация!».
В реанимацию Лизу, несмотря на все уговоры, мольбы и просьбы, не пустили. Лиза так и сидела в коридоре вместе с приехавшей в больницу мамой, когда из реанимации вышел врач: «Кто мама? Вы мама? Ваша дочка умерла, мы ничего не смогли сделать».
Мама и горе Узнав, что дочка умерла, Лиза не смогла сразу вернуться домой из больницы. Всё – игрушки, одежда, бутылочки – это как соль на свежую кровоточащую рану. Лизу увезли в дом свекрови, где ей вызывали скорую.
– Она по дому ходит и без конца повторяет: «Майя, Майя, где моя Майя, верните мне мою Майю», – рассказывает свекровь Лизы Наталья. – Она хоть и рано родила, пылинки с дочки сдувала, с рук её не спускала.
Лиза говорит, что до 40 дней вещи дочки оставит дома, потом отдаст малоимущим. А боди и одеялко, в котором Майю унесли на руках в реанимацию, оставит. На них пятнышки крови и ещё «какие-то жёлтые, непонятно, что это, мы думаем, как желчь что ли выходила…».
Официально Главный врач Больницы Коми-Пермяцкого округа Игорь Уточкин говорит, что комментировать сейчас ситуацию рано, поскольку нет официальных заключений судебно-медицинской экспертизы.
– Вскрытие было в Перми, документов пока никаких нет, – объясняет главврач.
Из краевого Минздрава ответили, что о ситуации знают: «Каждый такой случай находится на особом контроле. Обязательно будет проведена проверка в установленные сроки».
Следственный комитет сообщает, что проводится проверка. Процессуальное решение (о возбуждении/отказе в возбуждении уголовного дела) будет принято после получения экспертизы.
Мама и бабушки Майи намерены обращаться во все инстанции, чтобы найти правду и наказать виновных: «Может, хоть других детей этим спасём». У них много вопросов к медикам: «Почему даже анализы не взяли?», «Почему в инфекционном никакого лечения не назначили?», «Почему снимок сразу не сделали». И главные вопросы – почему девочка умерла, и кто в этом виноват.
«Условия для детей – это полный ужас»
Здание инфекционного отделения Больницы Коми-Пермяцкого округа несколько десятилетий требует капитального ремонта. Люди жалуются на холод в палатах, обледеневшие окна, плесень, обшарпанные стены, перекошенные двери, слизней в санузлах. Нет и добротной мебели – пациенты спят на старых железных кроватях, где под пружины подложены деревянные доски либо старые двери.
13 декабря на странице ВК «Подслушано. Кудымкар» появились фотографии и анонимное сообщение о плачевном состоянии инфекционного отделения, под которым оставили 81 комментарий.
– Условия для детей – это полный ужас, конечно, мы осенью в инфекционное отделение попали первый раз с годовалым ребёнком, и это точно был последний раз. Стены сыплются до нет, в туалете такая холодина нереальная, как будто в уличном сидишь. Лёли (слизни) ползают размером с ладошку! Ужасно, противно и страшно. В инфекционном лежат маленькие дети с пневмонией и так далее на первом этаже, и рядом в соседних палатах на этом же этаже лежат коронавирусные взрослые и пожилые люди! – пишет Регина Горбунова.
– Регина, как было пять лет назад, так ничего не изменилось. Попала с ребёнком в инфекционку в Кудымкаре, такого ужаса ещё не видела. С персоналом благо было всё хорошо, конечно в зависимости от смены, – отвечает Елена Боталова.
В комментариях люди жалеют и больных, которые там лечатся, и медиков, которым приходится работать в таких условиях. Предлагают писать жалобы и обращения в разные инстанции, идти на встречу с губернатором края Дмитрием Махониным, который был с рабочим визитом в Кудымкаре 13 декабря.
Основным поводом для приезда губернатора было открытие нового хирургического корпуса. Также Дмитрий Махонин заходил и в инфекционное отделение. После осмотра здания он признал, что необходим капремонт, и пообещал выделить деньги из бюджета края в следующем году. Что же касается предложений вслед за новыми зданиями детской поликлиники и хирургического корпуса построить ещё и здание для инфекционного отделения, в краевом Минздраве отвечают, что строительство новых учреждений в ближайшее время не планируется.
Яна Яновская
