Сегодня, 2 мая жители из отремонтированного дома в 12-м микрорайоне, смогли, наконец-то, спустя два года, попасть в свои квартиры.
Рассерженные жильцы дома №24а по улице Виталия Онькова стоят у своих подъездов и громко возмущаются. Женщина в яркой красной толстовке сразу приглашает в свою квартиру №13 на второй этаж. Мы заходим в подъезд. В подъезде и в коридорах пахнет строительной пылью. Цементная пыль оседает в горле.
– Пойдёмте я вам свою квартиру покажу, – Людмила Калина спешит в свою квартиру на второй этаж, мы за ней. – Тут должен быть кирпич, – она стучит по стене. Стена, словно, полая. – Кашлянут, всё слышно. Убавили мою квартиру на 15 сантиметров. Я собственник. И я очень недовольна. Вы смотрите, навесной потолок порвали.
Воздух наполнен той же цементной пылью. В квартире словно дымка. Душно и жарко. На полу, вдоль стены лежит кучкой сложенный ламинат с пола, который строители убрали частями. Часть лежит на полу. На нём грязные разводы. Людмила Калина рассказала, что купила эту квартиру за 750 тысяч рублей и сделали ремонт на 400 тысяч рублей.
– Мы обои покупали за 2,5 тысячи рулон. А сейчас что?! – возмущению женщины нет предела. – Делайте за свой счёт. Делайте документы, что площадь уменьшилась, за свой счёт. И снова я должна вкладываться. Почему не администрация? Почему я? У меня идеальная была квартира!
Голос женщины задрожал, в глазах появились слёзы:
– Я сейчас что, плакать должна? У меня пенсия тоже небольшая. Почему администрация не хочет ответственность нести? Почему эта… Стоянова не пришла?
Нас сразу приглашают сразу в другую квартиру. Поднимаемся этажом выше и проходим через коридорные двери. Раньше их не было. Подходим к двери квартиры №26. Дверная ручка болтается. Дверь в грязных разводах. Заходим.
– У меня сломана ручка двери. В квартире стоит чужая мебель, – рассказывает Людмила Петухова. – Я была вынуждена пригласить полицию, потому что я не хочу нести ответственность за чужие вещи. У меня туалет был опечатан, плита была в туалете, – женщина показывает на электроплиту, стоящую посреди комнаты, – моей квартирой пользовались. А согласие на то, чтобы кто-то жил тут я не давала. Мне сейчас предоставляют квартиру в худшем состоянии, чем было. Трещин стало больше, чем раньше. Отлив за окном загнут. Я тут не жила. Но и квартирантов не пускала, потому что квартира была в идеальном состоянии.
Квартиру Людмила Петухова сдала 30 апреля 2021 года, жила в это время у дочери. Женщина показывает новые трещины на стенах и тяжело вздыхает. В квартире душно.
Переходим во второй подъезд. В коридоре стоят люди. Среди них стоит престарелая женщина и тяжело вдыхает. В глазах отчаяние.
– Грязно очень. Целый год мыть буду. Невозможно. Посмотрите, пыли и грязи столько, что на целый год уборки хватит, – приглашает нас женщина в квартиру дрожащим голосом и показывает на стены. – Были трещины, их сейчас нет, но пыли сколько и грязи. Хоть бы толстую пыль убрали. У меня плечо болит, я не смогу. Нанять придётся.
Римма Григорьевна Казанцева рассказывает, что на время ремонта она жила в бывшем общежитии Лесного техникума. Посреди комнаты стоит светлое кресло из кожзама. Оно всё запачкано цементными брызгами, на деревянных подлокотниках пятна от кружек. Пенсионерка говорит, что раньше пыталась продать это кресло, а теперь из-за того, что кресло в таком ужасном состоянии, его придётся оставить.
Идём дальше. В коридоре возле дверей квартиры стоит низенькая бабушка в растерянности. Приглашает нас в квартиру.
– Заходите, заходите, посмотрите, что у меня делается, – распахивает дверь, мы проходим внутрь. Посреди небольшой комнаты стоит куча переломанной, разобранной мебели.
–Ужасно. А я ведь им денег заплатила за уборку и, чтобы они мне обои поклеили, – в недоумении рассказывает бабушка, представившаяся Валентиной. – Мы же ушли на полгода, а получилось на два года. Эта квартира у инвалида, я опекун.
Жильцы рассказывают, что ключи официально им никто не вручал. Все ключи были просто воткнуты в замочные скважины.
– Давайте ко мне беседовать, – приглашает нас Татьяна Васькина. – Я квартиру покупала от застройщика. А трещины как были, так и есть. Я просто захожу будто в берлогу. Какие-то вещи в моей квартире чужие. Одно хорошо, что линолеум заменили. Я теперь вообще не знаю, что и делать. У меня денег нет, чтобы нанимать людей и делать ремонт в квартире. Я пенсионер. Я не готова нести расходы. Ключи мне вручил, видимо, прораб, я так поняла. Принимать надо. Куда деваться-то?
В отделе капитального строительства администрации трубку никто не взял.
В комментариях к фото, что мы опубликовали в нашей группе в ВК Денис Лисицын написал:
– Ну что ж, даже наше родное русское слово не передаст того, что творится в доме. Художество в виде полового органа вместо стены должно красоваться на лбу чиновников, подписавших акты приёмки и перечисливших деньги за работы. Местная администрация решить вопрос о качественном ремонте не способна и действует явно не в интересах жильцов. Собственникам – терпения. Вам, наверное, стоит обращаться напрямую к Бастрыкину, ибо местные органы не помогут.
