«Какая война?!»

Жила я в деревне Малые Низгурцы Житомирской области. Это Украина. Закончила семь классов. Больше в нашей деревне не было. Пришлось уехать в город Бердичев, где я поступила в мед на фельдшерско-акушерское отделение. Это был 1940 год. Проучилась год, начались экзамены. Помню, была анатомия, зашел доктор и сказал: «Родные студенты, езжайте все домой. Началась война!» Мы все плачем. Какая война?! Он говорит: «Напали гитлеровцы на нас, молниеносно». Мы все разъехались по домам. И через месяц у нас появились немцы.

Пряталась в ямах

Куда от немцев деваться, не знали. Молодежь они начали забирать в армию. И где мы от них только не прятались! Выроем яму, сверху сено поставим для коровы и прячемся. Немцы к матери домой придут, спрашивают: «Где дочь Галина?». Мама отвечает, что не знает, куда ушла. Был такой случай, что пришли в дом два немца и староста села. А он был очень хорошим другом моего папы. Они спрашивают снова: «А где Галя?». Мама отвечает, что только что вышла куда-то с подружками. А я стояла в это время рядом с печкой. Мама потом рассказала, что староста подал ей сигнал, чтобы я незаметно от немцев ушла. Пришлось снова прятаться в яме.

Возила горючее

В 1944 году, когда мне было 19 лет, вызвали в райком комсомола и сказали собираться, сказали, чтобы за два дня была готова в армию. «Как в армию?! Что я там буду делать?!» – спрашивала я. А ведь тогда так и было – раз сказали в комсомоле, значит так и нужно сделать. Собралось нас 18 девчонок, отправили в Житомир. Там мы прошли курс молодого бойца, где нас научили стрелять и все такое, а после отправили в Брест на курсы шоферов. Выучились за три месяца, получили права и приехали за нами, как говорят, покупатели. Я попала в 29 автомобильный фронт. Дали машину и – куда пошлют, туда и езжай! У меня было задание – возить горючее на аэродром, для самолетов. В поездке меня сопровождал лейтенант. А если нужно было по главной центральной дороге ехать, то нас обычно набиралось семь или восемь машин, и тогда уже сопровождал самолет. Было, что и под бомбежку попадали… Очень страшно. Помню, началась однажды бомбежка. «Сиди, я буду приказывать!» – сказал мне лейтенант. Там, где пробомбили уже, мы проскочили, но самолет уже за спиной… А лейтенант – он такой был военный стратег, командовал мне: «Быстрей, быстрей!» (в этом месте Галина Хижнюк останавливается, тяжело вздыхает и говорит: «Хоть бы не было больше войны!» – прим. авт.).

Убирала трупы с дороги

Потом был город Бернау в Германии. Дорога была завалена убитыми и ранеными солдатами. Чтобы проехать, нам нужно было их с дороги убирать. А там кто мертвый, кто помощи просит… За руки и за ноги брали и убирали с дороги солдат. (Галина Хижнюк плачет, вспоминая это, – прим. авт.). Если кто в аду не был, то я была и могу сказать, что там очень страшно. Началась бомбежка. Лейтенант Шорин командует ехать в кювет. Я только и услыхала два этих слова: «Сворачивай в кювет!». Потом не знаю, сколько времени прошло, смотрю, надо мной стоят солдаты и в округе тишина. Я так посмотрела на все и стала подниматься, спрашиваю: «Я живая?» Голова очень кружилась. Меня направили в санчасть. Голова болела сильно, немного слух потеряла.

Заведовала трофейным складом

После санчасти вызвали на комиссию и сказали, что больше на машину меня не пустят, поскольку я зрение потеряла и слух. Отправили работать на склад воинских продовольственных товаров… Это был трофейный склад. Я думала: «Как буду принимать склад? Я ж ничего не понимаю в торговле!» Спрашивают: «Писать, считать можешь?» «Могу», – отвечаю. И все. В этом складе хранилось все: и сало, и мука, и сахар. Приняла я этот склад. Там было очень легко работать, война уже закончилась. Поработала май, июнь, август. Так хорошо, тихо, мирно, ни единого выстрела не было.

Целовали друг друга

Когда наши брали Берлин, днем было темно, как ночью. Это летело столько самолетов… Вплотную друг к другу они летели. Такого нигде не увидишь. Ой, а когда победили, люди со вторых этажей из окон прыгали, кричали, плакали от радости, шапки у всех летели, целовали друг друга… Кончилась война! Я вот что скажу: пускай будет и голод, и холод, только чтобы не было войны!» Мне кажется, что если сейчас начнется война, то она будет страшнее той. Сейчас ведь такое оружие – просто будут нажимать кнопки и взрывать города.

«Живу, как в раю»

Сейчас вот живу в Кудымкаре. Мою дочь Валентину после учебы направили на работу сначала в Пермь, потом в Кудымкар. Я всю жизнь прожила в Украине. В Кудымкар приезжала лишь к дочери в гости. В 1997 году у мужа случился инсульт, его не стало. И в 1999 году дочь забрала меня к себе. Мне не хотелось ехать… Она сказала: «Я тебя все равно здесь не оставлю. Посмотришь, если понравится, то останешься». Я год прожила в Кудымкаре, перестала терять сознание, стала лучше себя чувствовать… Климат мне очень подошел. И я решилась на переезд. Купила дом, потому что в каменном склепе долго не протяну. И мне сейчас очень хорошо – живу, как в раю, ни о чем не забочусь. Старость – это рай, только здоровья нет.

«Как жить-то вы будете?»

Молодому поколению желаю больше любви, сплоченности, трудолюбия… Хочу, чтобы колхозы строили, заводы, фабрики. Здесь столько леса и нет ни одной мебельной фабрики! А ведь могли такую мебель делать! Все поля пустые, елки и сосны растут… Боже, как это так? Как жить-то вы будете? А что надо? Чтобы не было такого пьянства. Я сейчас даже удивляюсь, по телевизору смотрю, только придут к начальнику он: «Что вы будете? Виски? Ром?» Раньше такого не было, чтобы у начальника бар стоял.