Этот вопрос губернатору Пермского края Виктору Басаргину я задавала еще в октябре 2013 года на сайте www.dialog59.ru. Когда губернатор вел открытый диалог с жителями края и отвечал на вопросы в прямом телеэфире. В «ПН» не один раз писали о случаях, когда в родильном отделении умирали новорожденные. И я спросила у губернатора, почему врачи родильного отделения отказываются делать роженицам кесарево сечение, даже когда есть предписание лечащего врача? Действительно ли врачам больше платят денег, когда женщина сама рожает, а не когда ей делают кесарево сечение? И просила разобраться в этих ситуациях.
Я, конечно, понимаю, что он сам не будет разбираться, что и как там происходило, кто виноват. Но подумала, что он хотя бы узнает об этом, даст кому-то из своих подчиненных в Перми поручение, чтобы разобрались.
В итоге ответ мне пришел даже не из краевой администрации, а из нашей, городской. Кудымкарские чиновники мне объяснили, что ответ на свой вопрос я могу получить у главного врача Коми-Пермяцкой окружной больницы Виталия Козловского.
Но на имя главврача запросы по сложившейся в роддоме ситуации наша редакция отправляла не раз, но ответов мы так и не дождались.
Такой круговорот. Достучаться до «главных» чиновников невозможно. Принимать меры, наказывать виновных мы начинаем лишь тогда, когда самое страшное уже случится. Сгорела в Перми “Хромая лошадь” – повсеместно начинаем усиленно проверять пожарную безопасность. Отдали ребенка в садике чужому человеку – дружно все ставят подпись в журнале, забирая своего ребенка. А когда ситуация сложная, но все-таки не такая аховая, разбираться и вникать никто не хочет. Просто человека отпинывают, как мячик. От одного чиновника к другому.
