Нина Лесникова живет в двухквартирном деревянном доме в Заболотной. Та часть дома, где находится ее квартира, накренена, словно горка. Окна забиты досками. Кажется, это место не предназначено более для жизни. К тому же на стук в дверь долго никто не реагирует. Но это только кажется.
Через минут пять по ту сторону двери раздается жалобный старческий голос: “Кто там? Входите”. Открыть дверь самостоятельно хозяйка не может. В доме нет отопления – печь вышла из строя, поэтому, чтобы сохранить хоть какое-то тепло, Нина Алексеевна обложила дверь одеждой.
– Проходите, каги. Проходите, малинки. Посмотрите, как я живу, и расскажите об этом людям, – приглашает в дом пенсионерка. Ее руки, как и голова, не переставая трясутся.
Из маленькой кухоньки, где на электроплитке в эмалированном ковшике кипит чай (его Нина Алексеевна заварила из чайных пакетиков, пущенных в обиход в третий раз), она, волоча ноги по полу и хватаясь дрожащими руками за стены, бредет в единственную в доме комнату.
В комнате стоят диван, шифоньер, комод и электрический обогреватель. Он работает, но особого тепла не дает. Нос мерзнет так же, как и на улице. От работы вентилятора лишь усиливается зловонный запах, который стоит в комнате. На грязном полу так же, как и на кухне, валяются старые куртки, кофты, тряпки. Ящики заляпанного пятнами комода открыты. По двум не забитым досками окнам ползают мухи.
История жизни
Нина Лесникова рассказывает, что в молодости работала на пищеблоке в Окружной больнице посудомойкой. Была у нее дочь. Да умерла. Из близких родственников осталась только племянница. Но она, по словам Нины Алексеевны, заходит к ней редко. Обычно ее посещает няня, которую наняла племянница, чтобы та присматривала за теткой. Няню зовут Тамара, она живет в конце улицы. Тамара Нину Лесникову кормит, оплачивает за нее коммунальные платежи и время от времени плачет вместе с ней над такой жизнью.
– Сегодня сидели, навзрыд рыдали, – рассказывает пенсионерка. – Вот куда мне деваться? Зиму я не переживу здесь. Замерзну. Печку сосед сломал. Он меня выжить отсюда хочет. Это его цель. Я знаю.
Не все правда
Племянница Нины Лесниковой, Ольга говорит, что о соседе та зря так говорит. Он ничего не ломал и выживать ее не собирается.
– У нее уже проблемы с головой начались, – плачет Ольга. Что делать с теткой, она тоже не знает.
– Зиму она точно не переживет в этом доме. Замерзнет. Я предлагала ей переехать ко мне, она не хочет. Нашла ей съемную квартиру по соседству со мной, тоже ее это не устраивает, – жалуется племянница.
Приглашала Ольга в дом тетки строителей, чтобы они отремонтировали печь. Те за работу просили 80 тысяч рублей и предупредили, что после ремонта печи дом может рухнуть.
– В администрацию города хожу уже, как к себе домой, – рассказывает Ольга. – Там мне говорят: «Что ты с ней мучаешься? Отдай ее в дом-интернат!» Но ведь она не какой-нибудь котенок, чтобы так о ней говорить. К тому же сегодня она хочет в дом-интернат, завтра уже не хочет. Да и не уживется она там! Я ее знаю, как облупленную. В доме-интернате она также будет истерики закатывать, кричать, что ее грабят. Не знаю, как быть.
Пыталась Ольга добиться от администрации нового жилья для тетки. Та в очереди на улучшение жилищных условий стоит 40 лет. Но жилье, сообщили чиновники, ей не положено, поскольку квартиру приватизировали.
– Почему в России мы так живем? – плачет Ольга. – Неужели она не заслужила новое жилье? Весной пережила паводок. Временно жила в восьмой школе, там ей обещали, что помогут с ремонтом дома. В итоге выплатили 10 тысяч рублей и забыли о ней.
За комментариями мы обратились в территориальное управление Министерства социального развития Пермского края в Коми-Пермяцком округе. Но пока дать комментарии нам отказались, объяснив, что им нужно разобраться в ситуации. «ПН» будет следить за развитием событий.
