Чус – это один из многих леспромхозных поселков нашего округа. Был леспромхоз – была у людей работа. В леспромхозах строили дома, к поселку тянули дорогу и завозили продукты. Теперь в этих поселках разруха. Люди в отчаянии.
– Вы посмотрите, у нас хороших домов ни у кого нет, – говорит 76-летняя пенсионерка Анна Светлакова. – Наши гнилушки все сгнили. У меня сейчас пол в доме холодный, хоть сколько топи, а зимой как жить? Я сучкорубом робила 12 лет и ничего себе не заробила.
Местная активистка Армида Шумейко рассказывает, что в их поселке 51 хозяйство, живут 142 человека. Все дома в поселке типовые: двухквартирные деревянные бараки с печным отоплением, построенные в конце 60-х, начале 70-х годов. Ни о каких «удобствах» люди не мечтают. Они давно привыкли жить в сырых домах, где «стены боксают», «картошка в подполе промерзает», «печи зимой валятся», «простенки выпали», «дыры кругом в стенах», «крыши текут». А еще привыкли ходить в поселке по грязи, потому что тротуаров нет, и сами научились ставить друг другу уколы – потому что ФАПа в поселке тоже нет.
Терпение людей лопнуло, когда в июле этого года им повысили оплату за жилье по соцнайму и квартплату в три с лишним раза.
– У меня квартплата 75 рублей была, сейчас 258 стала, – говорит Армида Шумейко. – Соцнайм был 86 рублей, стал 227 рублей. Это кто так и когда решил? Нас никто не ознакомил с новыми расценками, никто не объяснил.
Армида Николаевна в Чусе авторитет. Люди говорят, что ее даже «в Белом доме боятся». На вопрос, что за «Белый дом», отвечают: «Администрация районная в Юрле».
Своих чусовских Армида Николаевна защищает, как может. Она в поселке знает каждого, и точно знает, у кого какая в доме беда. Вот у Анны Светлаковой сын 16 лет живет не в своем доме, а в доме матери, а за пустующий дом все равно надо платить. У труженицы тыла Елизаветы Перевозчиковой в этом году крышу все-таки переделали, а дыры в стенах так и остались. У Владимира Вячканина прошлой зимой упала печка. А соседка Армиды Светлана Журонова очень переживает, что двое детей всю неделю живут не с ней, а в интернате в Елоге, потому что в Чусе нет средней школы.
После повышения платы за жилье, Армида Николаевна написала письмо, под которым подписалась половина людей в поселке, в краевую прокуратуру, в нашу редакцию, обратилась к депутату Земского собрания. Люди возмущаются, что их дома никто не ремонтирует, а плата «непонятно на каком основании повысилась».
Глава Юрлинского поселения Егор Леонтьев объясняет, что в Юрлинсокм сельском поселении тарифы по соцнайму за жилье и квартплате были «очень маленькие», поэтому в администрацию поселения купили нормативный справочник, на основании которого сделали расчеты. На совете депутатов сельского поселения депутаты эти тарифы утвердили, опубликовали их на сайте поселения и в местной газете «Юрлинский вестник»:
– Мы обязаны публично информацию разместить, и мы это сделали, – а если люди газет не читают, это не наша вина.
После развала леспромхоза по всему округу дома на несколько лет остались «бесхозными». Затем их передавали на балансы администраций. В Чусе дома передали Юрлинскому сельскому поселению в 2006 году. При этом в нарушение законодательства на дома в Чусе не были составлены техпаспорта, не был выведен процент износа, и договора соцнайма заключены не со всеми жителями. При этом все жители всегда исправно платили и платят и за соцнайм и квартплату:
– Они же (администрация – прим. автора) в суд подадут, и все равно платить придется, а куда я в суд поеду, если я по дому еле хожу, – вздыхает пенсионерка Анна Светлакова.
– У нас люди сознательные все, всегда платили и платят, – добавляет Армида Шумейко.
Глава сельского поселения Егор Леонтьев признает, что дома все старые и ветхие, во многих лопнул фундамент. Обещает, что людей от оплаты сельское поселение освободит. Для этого надо, чтобы люди написали об этом заявления, затем депутаты на совете их рассмотрят, и от платы за ветхое жилье освободят.
– Мы всегда идем навстречу, – говорит Егор Леонтьевич. – Вопросов нет, всегда решаем положительно, но сейчас даже заявлений с Чуса нет. Есть только с Галечника одно заявление.
И если освободить людей от платы за жилье глава поселения готов, то ремонтировать дома по всем заявкам он не сможет: «денег в бюджете нет».
