Екатерина Лесникова живет в деревянном доме. Ее дом видно издалека – он обшит досками ярко-зеленого цвета, на солнце блестит новая крыша, отливают белизной пластиковые окна. Бабушка рассказывает, что ремонтирует дом уже много лет. В один год сделает что-то одно, в другой – другое. Нынче подготовила дом к тому, чтобы подключить его к газу. В 2017 году районная администрация обещала Малую Серву газифицировать.

– Вот батареи поставила. Будет у меня газовое отопление, – мечтательно произносит она.

Но мечты Екатерины Ивановны могут не сбыться. В 2011 году она продала свой дом внуку за материнский капитал. Но как продала? На бумаге. Внуку, вспоминает бабушка, нужны были деньги на постройку собственного дома, вот она и пошла навстречу. Деньги внук получил, а бабушка осталась жить в своем доме. Но в 2013 году к ней в Малую Серву приехал сын Михаил. До этого он жил и работал на Севере. Дом матери Михаил переоформил на себя.

– Хозяин мой, когда был жив, сказал: «Наш дом отдадим Мише. У всех других детей есть свое жилье, а у него нет», – рассказывает пенсионерка.

Но этим летом Михаил умер, и оказалось, что за два месяца до смерти он продал дом своей племяннице Ирине Бирюковой. Продал за материнский капитал.

Дочь Екатерины Ивановны Надежда Климова считает, что сделка была совершена больше из-за того, чтобы обналичить маткапитал. Ведь, во-первых, объясняет она, дом стоит гораздо больше, чем размер маткапитала – не 433 тысячи рублей, а 1 млн 88 тысяч рублей (в такую сумму оценил дом индивидуальный предприниматель, позиционирующий себя как независимый оценщик, Василий Мехоношин – прим. ред.). Во-вторых, говорит она, Ирина как-то упоминала, что ей «нужно просто вытащить деньги, чтобы машину купить и квартиру отремонтировать». Сейчас Ирина с мужем живет в Кудымкаре.

– Разве так хорошие люди поступают? – спрашивает Надежда. – Они же все это провернули за спиной мамы! За нашими спинами! И что теперь? А теперь бабушку, согласно договору, нужно из дома выписывать!

Екатерина Лесникова, услышав слова дочери, говорит, что боится оставаться одна в доме, боится, что новые хозяева придут и выгонят ее.

– Почему мы должны родительский дом отдать за 400 тысяч рублей? А маму куда? – продолжает возмущаться Надежда. – Да, есть возможность ее к себе домой забрать, но она из своего дома никуда не хочет уходить. Она с папой строила этот дом, каждый угол своего дома знает.

Другая дочь Екатерины Ивановны Любовь Климова в ответ поддакивает.

– Бирюковы нам говорят: «А где мы в бане будем мыться? А где картошку сажать?». А почему нас это должно волновать? – спрашивает Надежда.

Екатерина Ивановна тихим голосом бормочет:

– Они ведь 12 лет ко мне ходили. Ходили, как в свой дом. Я их не притесняла, всегда готовила им еду. Я и рада была, что они идут ко мне.

У Бирюковых свое мнение на происходящее. По их предположению, Надежда и Любовь сами хотят родительским домом завладеть.

– А мы, грубо говоря, вмешались и купили этот дом, – говорит муж Ирины Сергей. – Мы в их планы не входили. Они говорят, что мы дядю Мишу поили, одурманивали. Дядя Миша вообще хотел оформить дарственную на меня, я ему сказал: «Не надо. Зачем? У нас же есть маткапитал».

По словам Ирины и Сергея, Надежда и Любовь были в курсе продажи дома.

– Вот у них и пошла зависть, они бесятся от этого, – считает Сергей. – С другой стороны, подумайте, они же туда не вкладывают ничего, за домом не ухаживают. Бабушка все равно не сегодня, так завтра помрет, а они же ей все накручивают. У нее сердце постоянно болит, они говорят, что я дядю Мишу убил. Тут чисто дележка дома идет.

Ирина Бирюкова говорит, что деньги по маткапиталу она дяде Мише не отдавала. Они до сих пор у нее на счете лежат. Про дядю Мишу Ирина говорит, что он был хорошим человеком, с хорошим чувством юмора.

– Бабушке мы сказали, что будем ее дом покупать. Она тогда ответила: «Покупайте». Дядя Миша на тот момент рассчитывал, что на полученные деньги построит новую баню, – вспоминает Ирина.

При этом Ирина и Сергей чуть ли не хором говорят, что бабушку выселять из дома не намерены.

Надежда Климова, между тем, обратилась в полицию.