В Кудымкарском городском суде идёт процесс по иску Александра Кашапова. Пожарно-тактическая экспертиза до сих пор не назначена – судья Юлия Чащина поторапливает: на исходе сроки рассмотрения дела, установленные законом.
15 октября 2024 года в микрорайоне Заболотная по улице Народной сгорел дом с надворными постройками и автомобилем. За причинённый ущерб истец просит суд взыскать с администрации почти 14 млн рублей.
В первом судебном заседании свидетели истца рассказывали, что на момент приезда пожарных цистерн горела лишь ограда. Сам дом и кровля были целыми, огня и дыма не наблюдалось. Следующие заседания прошли 9 и 21 июля. Сотрудники МЧС свидетельствуют, что на момент прибытия горела уже и кровля дома. А начальник управления ГО и ЧС администрации муниципалитета Владислав Мартев рассказал, что прибыл на место пожара в пять-шесть минут седьмого, и в это время «дом полностью был в огне». Не выдержав, до этого всегда молчавший в суде погорелец Александр Кашапов задал вопрос: «Как мог дом быть полностью в огне, если одна стена дома осталась целой и там даже сайдинг не расплавился?».
Начальник пожарной смены Андрей Истомин в тот день был не на службе. Живёт он сам в Заболотной, поэтому, увидев чёрный дым, поехал на машине к месту пожара. С его слов, три автоцистерны пытались подключиться к пожарным гидрантам, но воду брать смогли лишь с одного, потому что в двух других не было воды. На вопрос – могли ли пожарные что-то сломать, и вода не шла поэтому, отвечает – нет.
– Что-то бы если сломалось, вода бы хлынула под напором, – объясняет он.
Начальник управления ГО и ЧС Владислав Мартев сам проработал в МЧС более 25 лет. Как очевидец пожара и пожарный со стажем, он считает, что пожарный допустил оплошность:
– Мальчишка молодой (сотрудник МЧС – прим. автора) навернул колонку. Надо тихонечко насаживать. Если это делать быстро, в суете, можно свернуть голову пожарному гидранту.
По его мнению, вода в колодцах была – вытекала «из-под юбки» и из самого колодца. Также Владислав Мартев объяснил, что деревянный дом, обшитый сайдингом, тушить всегда сложнее, а «ГСМ, масла, бензин – очень быстро все сгорают. Две-три минуты – и машины уже нет».
Судья Юлия Чащина просит стороны не затягивать, определиться с экспертной организацией для проведения пожарно-тактической экспертизы. Деньги на её проведение внёс на депозит суда Александр Кашапов.
Следующее судебное заседание назначено на 28 июля.
Открытое письмо. Александр Кашапов:
– В вашей газете «Парма-Новости» вы отслеживаете ситуацию и информируете людей о моём судебном процессе: я считаю, что мой дом полностью сгорел по причине отсутствия воды в системе. Была бы в пожарных гидрантах вода – дом бы потушили за минуты, но сотрудники МЧС не были уведомлены, что в системе нет воды. Из-за потерянного времени интенсивность огня выросла, пламя перекинулось на дом, уничтожив его дотла. В одночасье став бездомным, я обратился в администрацию с просьбой предоставить мне, как погорельцу, временное жильё, на что получил отказ: «Жилья в наличии нет».
Я понимаю, что для приобретения манёвренного жилфонда нужны деньги. И при дефиците бюджета каждый рубль на счету. Сейчас же для судебных разбирательств администрация наняла адвоката с Перми. У меня тоже адвокат с Перми, я не понаслышке знаю, что это не в 5-10 тысяч рублей обходится, а в разы дороже. И логично, что у меня возникают вопросы. Как и за счёт каких бюджетных средств при дефиците бюджета находятся деньги на приглашённого юриста? Вполне возможно, что это нецелевое использование бюджетных средств? За что в таком случае получают свою зарплату штатные юристы, если администрация нанимает сторонних? Юристы штатные не компетентны и не справляются? Тогда за что им платят зарплату?
Очень буду благодарен, если администрация посчитает нужным и даст публично ответы на мои вопросы. Точно так же, как я публично спрашиваю то, о чём думаю, за что переживаю.
И хотелось бы напомнить, что бюджет – это наши с вами налоги, наши деньги.
Яна Яновская
