На преступницу бабушка Нюра не похожа. У нее короткие и белые, как только-только выпавший снег, волосы, слегка растрепанные после сна, и виноватая улыбка на лице. Виноватая, потому что она ничего не может рассказать о войне и своей молодости, не помнит.
– Что вспоминать? Давно это было, – еле слышно говорит она и снова виновато улыбается, обнажая беззубый рот.
Она сидит на кровати, с которой почти не встает, и поглаживает себе ноги, настолько костлявые, что они больше походят на палки. Бабушка Нюра уже седьмой год не ходит.
– Она раньше жила в Белоево. На зиму мы ее к себе забирали, а летом она обратно домой уезжала. А потом нам позвонила соседка у нее, говорит: «Что-то у вас мама на улицу не выходит». Это был 2007 год. Мы приехали, а она ходить совсем не может. Мы ее под руки взяли и перевезли сюда – в Серву, в Кочевский район, – вспоминает дочь женщины Екатерина Тиунова.
Дочь и зять бабушки Нюры живут в доме барачного типа, который в 50-ые годы строили для лесозаготовителей как временное жилье. С виду дом неплохой, просторный. Но это, как говорят хозяева, только благодаря тому, что они за ним следят. Латают время от времени. А так он – старенький, крыша по весне течет, а несколько лет назад на кухне даже потолок рухнул. Еще в доме нет водопровода и канализации. Поэтому бабушку Нюру приходится мыть в коридоре в железном корыте. До бани на своих «одеревенелых» ног она дойти не может.
В коридоре около печки для бабушки Нюры зять Василий забил специальные перила. За них бабушка Нюра, когда ее моют, держится, сидя на табурете в железном корыте.
– Я ее из ковшика поливаю, мою. В конце, правда она уже – «дддд» – мерзнет. Спасибо, что муж помогает. А то я сама после двух инсультов, меня саму к концу такого мытья потряхивать начинает, – добавляет Екатерина Тиунова.
– Удобно, да? Современный душ! – ухмыляется зять бабушки Нюры.
В 2008 году вышел Указ Президента по предоставлению ветеранам Великой Отечественной войны и их вдовам жилья. В 2010 году бабушку Нюру поставили в очередь. Она мечтала переехать жить в родной Кудымкарский район в более благоустроенный дом, чтобы ухаживать за ней ее детям было легче. Она же видит и понимает, как им с ней сейчас тяжело. Но так как на тот момент она жила в Кочевском районе, дети женщины обратились к местной власти. Комиссия, которая приехала посмотреть, в каких условиях живет вдова ветерана, посчитала, что она не нуждается в жилье.
– Они сказали, что площадь у нас большая. А то, что туалета нет? «Ничего! – сказали. – Это сельская местность, выдержите. Раньше выдержали, и сейчас выдержите». Воды нету? «Ничего! – сказали. – Ведрами принесете», – рассказывает Василий Тиунов.
После этого, как вспоминают Тиуновы, бабушке Нюре стало плохо, вызывали даже «скорую помощь». И тогда на всякий случай они переписали дом в Серве, который по документам принадлежал бабе Нюре, на себя. Но все обошлось, бабушка Нюра выздоровела. Тогда знакомые посоветовали Тиуновым попробовать получить жилье для бабушки Нюры в Кудымкарском районе – ведь дом, в котором она прожила всю жизнь, находится в Белоево, и он почти развалился. Но и здесь они получили отказ. Во-первых, в этом доме она сейчас не проживает. А, во-вторых, чтобы встать на учет как нуждающейся в жилом помещении, согласно статье 53 Жилищного кодекса РФ нужно нуждаться в нем не менее пяти лет. А бабушка Нюра в 2010 году один из своих домов передала дочери. И Кудымкарский городской суд посчитал, что она этим своим действием умышленно ухудшила свои жилищные условия.
– Почему такая несправедливость? В прошлом году было 20-летие конституции. Открываем газету: «12 тысяч заключенных отпустили». Ну ладно, добро. 18 апреля Маркин на всю Россию объявляет: «Сердюков, бывший военный министр у нас, попал под амнистию». Все чики-чики, миллиардик прихватил и все: и волки сыты, и овцы целы. Я чуть не упал. Ну как так? А этой бабушке пятый год бьемся-бьемся, чтобы жилье получить, нельзя, нельзя, нельзя… Ты что? Это же нельзя! Это же большие деньги! Миллион рублей! – рассуждает зять бабушки Нюры.
Бабушка Нюра тем временем продолжает гладить ноги и виновато улыбаться. А когда зять заканчивает распаляться тихонько, еле слышно говорит, что раз не получается ей вернуться жить в родной Кудымкарский район, то пусть, ладно уж, только не надо нервничать. Но об одном просит – пусть ее там похоронят, рядом с мужем.
Жизнь Нюры и война Саши
Бабушка Нюра – по паспорту Анна Прокопьевна Рочева – родилась в 1929 году в Кочевском районе. Когда ей было пять, ее отца расстреляли. Он был из зажиточных крестьян, отказывался вступать в колхоз. Он сам себе выкопал яму, после чего его убили. У него тоже была статья. Но только уголовного кодекса РСФСР. 58-ая. После этого мама Анны Прокопьевны бежала с дочкой в Кудымкарский район, там и осталась. С 12 лет Нюра работала: доила коров в колхозе и носила по деревням Кудымкарского района сводки. А в 1948 году встретила будущего мужа. Он вернулся с войны. Живой. Но без одного пальца на руке. «Боевой был», – вспоминает его Анна Прокопьевна. На войне Александр Кириллович Рочев был с 1943 года. Как только ему исполнилось 18 лет, его отправили под Сталинград. Там он встретил отца и брата, но на следующий день после встречи тех убили. Дошел муж Анны Прокопьевны до Берлина. А потом его отправили на Украину бороться с бандеровцами. Александр Рочев умер 14 декабря 1982 года при трагических обстоятельствах – во время работы его задавило трактором.
