Поехала помогать дом строить. Сначала приехала – и че это такое? Чем тут красота-то? Лес и лес, комары – вообще привет, сдохнуть можно. Мы неделю там все красные ходили, в самый жар комариный приехали. Через неделю попустились (смирились, привыкли, приняли то, что есть – прим. авт.). Лес – нету никого, тишина. К осени я поняла, что не хочу оттуда уезжать. Все, осталась. Давай землянку себе рыть-копать. Стыдно ее вспомнить. Ну, сейчас муж-то приехал, все починял, привел в божеское состояние. Там и перезимовала.
Что думают горожане
До города от нас 5 километров. Половина местных жителей не понимает вообще, че происходит у нас. Ходят слухи там от НЛО до сектантства и вообще все, че хочешь. Че попало. Другие приехали, посмотрели на нас – нормальные люди. Огороды копают, сады сажают, детей ростят. Дети нормальные, воспитанные, здоровые, счастливые – все нормально. Теперь приезжают в гости, в городе здороваются, спрашивают, как мы там у себя.
Мы пытаемся создать сейчас какой-нибудь проект для города, предложить что-то свое, полезное, ищем контакты. Я вообще бы с удовольствием полгорода расписала – дайте мне только краску!
О семье и детях
У нас там семь семей, то есть 14 взрослых. 17 детей. При мне там пять детей дома родились. Роды принимает папа. Так родители решили. Это их ответственный выбор. Когда люди спокойные и счастливые – у них все нормально. Все дети здоровые. При каком-то «привете» мы, конечно, едем в больницу. Ну, просто родители, у которых четверо детей, они просто в курсе, че сделать с ребенком. Всегда есть машина под попой – сел да поехал, если что.
Сейчас беспокойство о здоровье ребенка ставят, ну, вот, что надо беспокоиться. Надо быть спокойным. А спокойствие путают с равнодушием. Я же не равнодушна – я за него спокойна. Конечно, иногда переживаю, если что. И принимаю меры сразу необходимые. И ребенок достаточно быстро приходит в себя, если простыл он там или съел че-нибудь не то.
Кудыма (сын, 1 год 7 месяцев, назван в честь Кудым-Оша – прим. авт.) я родила в больнице. Я ездила к тетеньке, которая уже более 20 лет принимает домашние роды. При этом профессор акушерства и гинекологии. Она все спросила, посмотрела, говорит, ты, давай-ка, в первый раз в больнице рожай, я за тебя не возьмусь.
Мяса я не ем. И сын. Это долгий разговор. В общем, все анализы нормальные. Всего хватает.
Об образе жизни
Я понимаю, что все, что я говорю об этом… Ну, если человек настроен изначально критично к любому другому образу жизни, отличному от его, то любое, что я расскажу об этом, будет восприниматься как «привет, надо бежать, людей-то всех оттуда либо по дуркам (психбольницам – прим. авт.) совать, либо арестовывать, либо спасать». А если люди понимают, что есть другой способ жизни… Вот, когда люди живут в деревне и не едут в роддом – никто же не психует и не орет. У нас то же самое. Новая деревня. Люди приехали и на пустом месте сделали новую деревню. Не в город поехали, а в лес, чтобы дети могли босиком побегать. И не беспокоиться о том, что они украдены могут быть маньячиной очередным. Ну, и сами будут воздухом чистым дышать. Кушать то, что сами вырастили. Чтоб соседей там пьяных не ходило вокруг.
Никаких особых запретов, правил, устава у нас нет. Мы там собрались друзья. Мы можем себе позволить жить рядом. Какие-то проекты вместе делать. Петь вместе. Фольклор поем. Весь, какой нравится. Ну, учимся еще, конечно. Занимается кто чем. Кто гончар, кто из дерева что-то делает, кто рисует, кто-то переводами занимается через Интернет.
У нас есть электричество. Есть интернет. Установка со световыми батареями стоит тысяч 30. Можно две купить. Или три. Смотря на что надо. Ветряк можно купить так же точно. Не нужно платить коммуналку.
У нас дети учатся как бы заочно, на домашнем обучении. Это и в законах прописано, и вот в жизни работает. Мы с ними занимаемся по очереди. Потом сдают они зачеты там всякие. Все официально, по договору со школой. Просто это работает, когда ты действительно готов уделять время своему ребенку, не боишься этого. Если будет сложно – мы также можем репетитора нанять.
О городе и земле
Когда ты уезжаешь из города, у тебя отпадает куча ненужных забот и появляется время для того, чтобы заниматься саморазвитием. У каждого свои какие-то пути. Они, как правило, все об одном. У нас там есть буддисты, православные, я православная… При этом я читаю и другую литературу, принимаю и другие варианты. Это же все об одном – о правде, о настоящем… О любви. И «Битлз» тоже, кстати, туда же. О том, что единственная и главная сила в этом мире – это любовь и все. Безусловная любовь ко всему и ко всем. И благодарность.
У меня ощущение дома появилось только там. Здесь никогда не было. Не знаю, почему. В детстве, наверно, было, потом исчезло… Наверное, там я почувствовала себя настоящую. Без масок, которые во множестве есть у горожан. Одни для защиты, другие еще для чего-то…
Уход к земле – это уже очень большая волна. Даже на Урале столько этих экопоселений… Тесно в городе-то, е-мое. Тесно, дышать нечем. Как – ты не можешь ребенка выпустить погулять. Это привет. Мы еще могли уходить. Если я задержалась на 15 минут, мама не сидит и не трясется, не звонит в скорую, в милицию. Она знала – я просто гуляю. А сейчас – на 15 минут позже ребенок идет домой – истерика начинается. Ну, потому что вот в Перми на Парковом несколько детей уже за последний год пропало – неизвестно куда.
Может, кому-то это и не надо. Есть люди, которые умудряются спокойно жить в условиях города. Я таких людей уважаю очень сильно. Как вы так можете? Я в городе ведусь просто на все. Для меня эти соблазны… Понимаю головой, что мне этого всего не нужно. А глаза замылило, и идешь, покупаешь себе какую-нибудь фигню рефлекторно. Потом думаешь – зачем? Просто какие-то излишества сплошные. Куча одежды какой-то. Еще че-нибудь прикольное. Я зашла в «Художник» в магазин, меня чуть Кондратий не хватил: я все это хочу! Хотя на самом деле без всего этого спокойно справляюсь.
Об изменениях в себе
После того, как родственники узнали, что я не пью, не курю и веду здоровый образ жизни, они все как-то попустились. Пока я фриковала (от английского freak – человек со странностями – прим. авт.), пыталась кому-то что-то доказать – понятное дело, никому это не нравилось. А зачем кому-то что-то доказывать? У меня это понимание с Кудымом пришло. Сын родился и «сказал»: «Мама, не муди». Это фриковство – не знаю, это ты родился с этим что ли. Я не считаю, что это какое-то сумасшествие. Может, вкус у меня такой дурацкий. Мне до сих пор иногда говорят, что я одеваюсь, как «пощечина общественному мнению». Почему? Я этого не понимаю искренне. «Маша, оденься прилично!» Да куда уже приличнее?
Сейчас мне нравится делать игрушки. Всякие деревянные. Кукольные дома, где все открывается… Лошадок… Я же придумала бренд! Кикок. В словаре открываю… Искала че-нибудь коми-пермяцкое… Кикок – одно слово – «руки, ноги». В последнее время так подписываюсь.
Я ни о чем не жалею из прошлого. Благодаря всему этому я живу сейчас там, где живу. Если б этого не было, я была бы где-то в другом месте, скорее всего. Это же известная тема.
Мужу 40. Я сейчас экзамены сдаю на семейную жизнь. Мы оба учимся жить в семье.
Последняя любимая книжка Мириям Петросян. «Дом, в котором…». Про детский дом инвалидов. Про тот мир – не внешний, а внутренний. Про то, как дети себе создали совершенно альтернативную реальность во всем этом. Ты не читаешь про них как про инвалидов, ну, знаешь, когда слезы там наворачиваются… Там совсем про другое.
Боюсь, что я что-нибудь неправильно сделаю. Ну, вот когда ты вечером ложишься спать и понимаешь, что опять сегодня на кого-то разозлился… Ну как можно на кого-то злиться? Любая злоба – это ты сам дурак. И чем праведнее твой гнев – тем больше ты дурак. Потому что кто ты вообще такой, чтобы на кого-то злиться. А нет ведь – ведешься на это свое эго, что твое мнение только правильное, что это ты знаешь, как надо и как хорошо. А все ведь не так.
Мир идет к миру. Может быть, мы не застанем какие-то хорошие изменения, но они будут.
При всем моем троечном дипломе юриста по логике-то у меня четверка.
Я могу ошибаться. Но это мой путь. Если о земном пути говорить, то я хочу увидеть перед смертью-то, что мои дети счастливы.
