Раньше был жутким романтиком, любил устраивать оригинальные свидания. Один раз взял два проездных, и мы целый день с девушкой катались на разном транспорте. С собой у нас была бутылка шампанского. Мы ездили в трамвайчиках, троллейбусах и тихонько из стаканчиков пили шампанское. Она сначала не поняла юмора, хотела развернуться и уехать. Но в итоге ей даже понравилось. Бывало, писал девушкам эти банальные крупные надписи под окном. Как говорят, пописай в снег – почувствуй себя лазером. Шучу, конечно. Нет, я просто вытаптывал надписи. Блин, зря я это сказал, вы все равно сейчас напишете, что Женя Гуляев в 20 лет чертил надписи любимой на снегу лазером, да? Ха-ха-ха. Смешно! Но так делают, кстати! Я видел фотку в интернете, где девушка сидит рядом с сердечком на снегу, которое ей, видимо, парень нарисовал. Но почему-то сердечко желтое. И она сидит такая рядом с этим сердечком и хвастается: «Мне парень сделал!».
В студенческие годы, когда жил в Перми, работал везде, где только можно. Даже работал на стройке: на Кислотных дачах черепицу клал какому-то олигарху. Потом было время, когда работал всякими промоутерами. А потом «писька больше стала», начал проводить всякие корпоративы. Я люблю праздники. Люблю, когда люди улыбаются. Люблю приносить людям радость. Я всегда стремился к этому. Поэтому когда-то выбрал для обучения профессию «режиссер театрализованных представлений и праздников». Это – мое. Когда окончил институт, меня пригласили на работу в Кудымкар. Я согласился. Но когда приехал и на месте познакомился с реалиями, то понял, что режиссер – это не постоянная профессия. Это – как шабашка, с заказа на заказ, с праздника на праздник.
На телевидение попал случайно. Меня пригласил Евгений Александрович Клещин. На первых порах я снимал только «бантики». Например, построили детскую площадку, все радуются, всем хорошо.
Журналистика – благородная профессия. Во-первых, мы делаем так, чтобы люди, которые сидят на одном месте, знали о многом. Во-вторых, мы вызываем у людей разные эмоции. В-третьих, постоянно находимся на острие атаки. Вот криминалисты – они только в своей сфере на острие атаки. Врачи – в своем направлении на острие атаки. А мы во всех этих ипостасях на острие атаки. Мы должны быть и врачами, и криминалистами. Мы должны соображать в разных сферах. Мы – универсальные люди в этом плане. Мы как солдаты.
Я работаю на государственном телеканале. Я должен освещать принятие новых законов, реформ, освещать, как они работают. И я считаю, что ничего зазорного в том, что я показываю, как работает государство, нет.
Со временем отношение к журналистике изменилось. Я понял, что эта профессия отчасти циничная. Порой бывает очень сложно выполнить редакционное задание. Например, говорят тебе: «Парня убили, съезди в семью, с ними пообщайся». Насколько нужно через себя переступить, забыть все внутренние переживания и приехать к родственникам убитого! Но при этом понимаешь, что ты выполняешь благородную функцию – ты людям рассказываешь об этом случае, потому что иначе это было бы как сплетни и слухи. Мы как-то конкретизируем информацию. Это очень сложная работа. Я всегда близко к сердцу воспринимаю реакцию людей на мой материал. Я всегда переживаю. Когда говорят, что вот Гуляев – такой-сякой, опять какую-то хрень выдал, я очень сильно переживаю внутри. Но внешне не показываю.
Во многих фильмах показывают, что журналисты пьют. Отчасти это правда. Но журналист никогда не будет пить из-за того, что он алкоголик. У журналиста в день стрессовых ситуаций бывает по несколько штук, потому что каждый материал он пропускает через себя: будь то убийство, будь то проступок чиновника. Любой журналист переживает за свой материал, потому что он живой человек. Тем более если он выстрадал этот материал, если при подготовке материала у него были кризисные ситуации, когда глаз начинает дергаться, волосы падать. И как бы прискорбно это ни звучало, единственное успокоение для журналиста в такие минуты – это алкоголь. Я, как настоящий русский патриот, люблю самогон. Я считаю самогон настоящим мужским напитком, здоровым и экологически чистым. Поэтому когда получается, я всегда привожу самогон из деревни. Я не люблю слабых спиртных напитков.
Моя мама – поэтесса. А я двух слов зарифмовать не могу. Я люблю мамины стихи. Я часто бываю у нее рецензентом. Если она что-нибудь напишет, то обязательно в первую очередь мне озвучит. Если раньше имя Гуляевой вызывало позитивные эмоции, потому что Гуляева – это поэтесса, классная писательница, все ее любят, а «Старики» на ее стихи песни поют… То в настоящее время к фамилии Гуляевых двоякое такое отношение. Гуляева – это поэтесса, а Гуляев есть такой корреспондент.
Я холостой. Но у меня есть девушка. Она живет в Перми, я – здесь. Мы с ней уже шесть лет вместе.
Я постоянно нахожусь в поиске себя.
