Такие, как я, учились в ПТУ. Думали, что пойдем работать на завод. Полгорода работали на электроприборном заводе. А не получилось. Все позакрывали, разворовали.
В армии я служил в ракетных войсках стратегического назначения. Что мне дала армия? Военный билет с отметкой, что служил. Я стрелял из автомата только три раза. В учениях не участвовал. Ничему меня там не учили. Разве что – работать метлой и лопатой.
Я не музыкант. Но увлекаюсь музыкой с детства. В девяностых пришло веяние слушать электронную музыку. Такая музыка мне понравилась. Хотя был период, когда я пробовал слушать шансон. Считалось, что это круто слушать шансон. Но меня не впечатлило. Точно так же меня не располагает русский рэп: смысла нет, тексты одни и те же о всякой там братве, наркотиках и о том, чтобы «покататься на затонированном тазике».
Мне нравится быть ди-джеем, душа лежит к этому. Люди танцуют под музыку, которую выбрал ты, и тебе хорошо.
Я подрабатываю в такси. В этой работе мне ничего не нравится. В городе толком работы нет, вот и приходится «таксовать». Я бы сказал, что в такси особо никому не нравится работать. У нас народ такой безкультурный. Много пьяных ездит. Выпил? Так веди себя достойно. А есть же такие, которым нужно показать себя. Такие ведут себя, словно они – «пупок Земли», говорят: «Я плачу, я клиент, а клиент всегда прав». Был случай: один пьяный садится. «Курить можно?» – спрашивает. Я ему: «Нет». Он все равно достает сигарету. Я машину торможу, говорю: «Вылезай». Он убирает сигарету. Такой народ: пока зубы не покажешь, не понимает.
Я понять не могу, почему у нас люди залазят и вылезают в одну дверь. Приезжаешь, стоят два-три человека. Открывают одну дверь и залазят все втроем в одну дверь. Нет бы обойти. Пока первый залез, грязь намотал на сиденье. Второй залазит, марается. Потом все втроем вылезают грязные.
Наши дороги не хвалят. Но, говорят, что в крае есть и хуже. В том же Кизеле. Я возил как-то мужика, который в Кизеле работает. Он говорит, что когда там едешь, то в машине просто летаешь.
Дождь пройдет, в городе грязно. Почему-то коммунальщики не убирают грязь. Я в Перми работал в дорожной фирме, мы грязь убирали вдоль обочин и бордюров. Это смет называется. Всю грязь собирали лопатами, вывозили.
Политикой не увлекаюсь. Мы простой люд. От нас ничего не зависит.
После армии я работал охранником в морге. Было не по себе около месяца. А куда деваться? Работать надо было. Привык. Воняет там сильно. Да и приятных впечатлений от мертвых людей нет. Они же еще всякие там бывают – после пожаров, аварий. Это ладно, если привезут целехоньких. Когда я работал в морге, ко мне много друзей в гости приходило. «Дай посмотрю», – говорят. «Смотри. Жалко, что ли?» – отвечал я и пускал. Кто-то из интереса приходил, а кто-то себя проверить на «слабо». Хотя по идее туда нельзя никого посторонних заводить. Это ведь чуть ли не секретное учреждение: там же трупы, мало ли кто-то туда со злым умыслом придет. Но ко мне же все свои приходили…
В морг много трупов поступает после праздников, когда начинаются пьянки-гулянки. Люди же у нас не могут спокойно праздновать, им надо же кого-то во время пьянки подрезать, кого-то забить до смерти. И когда такой поток трупов идет, они все не влезают. Тогда их приходится на пол складывать. Но не на голый, конечно, пол. А на одеяла.
Еще я работал в конвое в Перми. Работа там, как в армии. Еще там толком не платили. А потом в 2008 году кризис наступил. И мне пришлось вернуться в Кудымкар.
Я бы уехал из Кудымкара. Мне не нравится тут жить. Но у меня не получается уехать. Жена, ребенок. И у моей жены отец – инвалид. За ним присматривать надо. Я бы в Перми жил. Мне там нравится. Больше возможностей. Работа есть. Отдохнуть где есть. А в Кудымкаре ничего этого нет. Тоскливо.
