За последние девять лет Валентина подобрала с улицы более 40 человек. В основном это бомжи, бывшие зеки, инвалиды, пенсионеры.

– Родные и близкие от них отказываются, а им же внимание, забота нужна, это же люди, живые люди, – говорит жительница деревни Афонино Юсьвинского района Валентина Овчинникова. – Возраст у всех разный. И маленькие, и большие. Но я их всех расселяю по характеру, чтобы между собой они не ругались. Где что, я сразу расселяю.

Все началось с того, что девять лет назад Валентина Павловна ушла из Архангельской средней школы, где она 25 лет работала учителем биологии и химии. Четверо родных детей уже были взрослыми, и женщина взяла двоих детей из детдома. Брата с сестрой – трехлетнюю Алену и пятилетнего Мишу. Отец приемных детей тогда сидел в тюрьме, а мать лишили родительских прав.

– Муж не принял детей. И я ушла от него. В опеке сказали, что нужно иметь свой дом. А у моих родителей в Афонино как раз пустовало два дома. Не было ни пола, ни окон, – говорит Валентина Овчиникова. – Все отремонтировали сами. И стали здесь жить с детьми. Здесь тогда в деревне было 9 человек всего.

На второй год в деревню приехал кровный отец Миши и Алены Николай Баяндин. Он болел туберкулезом, и Валентина поселила его в отдельном старом доме.

– Он афганец, бывший участник боевых действий, а от государства ни жилья, ничего. Пенсию две тысячи получает, вот и помощь. Туберкулез прихватил в Афгане. У него была уже стадия распада. Мы его лечили парным молоком, травами. Вылечили, – говорит Валентина Овчинникова.

Потом в больнице женщина увидела маму своего бывшего ученика, которую хотели отправить жить в дом престарелых, а единственного сына собирались отправить в дом инвалидов:

– Она плакала, сказала, я без сына не смогу жить, – говорит Валентина Овчинникова. – Я позвала их к себе, сказала, что в деревне дома пустуют. Она согласилась. Пожила не очень долго, болела, а Толя, ученик мой, 8 лет уже живет, летом за грибами по 3-4 раза в день ходит.

Так к Валентине Овчинниковой стали приезжать люди со всего Пермского края. Кого-то привозили из больниц, кого-то – родные, а кто-то сам приходил. Сейчас у нее живет 25 человек. Живут в четырех бревенчатых домах, еще один дом готовят к новоселью.

– Живем на пособия, да скотина и лес спасают. У нас ведь шесть коров, поросята, лошадь, куры, и пчел мы держим. Все свое: молоко, сметана, творог, мед, яйца, мясо. Я нынче сварила 80 литров малинного варенья и 80 литров варенья из черной смородины. Кушать варим вдвоем с Ларисой, ее муж сильно обрубил топором, она на улице потом оказалась, и я ее к себе взяла.

На вопрос, не страшно ли жить с такими людьми, Валентина Овчинникова отвечает, что они уже ничего не сделают плохого, потому что итак уже наказаны по жизни: у кого ноги отрезаны, у кого голова уже не та, \”сдвинута по фазе\”, никуда их не берут, никому они не нужны.

– Сначала бывшие зеки пытались жить по своим законам. С ворами не здоровались, за один стол не садились кушать. Я сказала, там жили по своим законам. Здесь будете жить по моим законам. Сейчас, вроде, успокоились.

Некоторых людей женщина выгоняла, потому что пили:

– Сколько можно терпеть? Мы их же с общака кормим, поим, а они где-то напьются, ничего не хотят делать. Приходят, уходят. новости екатеринбурга Я принимала сначала, жалела, а потом не стала.

Всех приютских людей Валентина называет родными, своей семьей. Про каждого она все знает. Многих из тех, кого приютила, уже похоронила. И сейчас она снова готова принять людей.

Надежда Базуева.